Стандартные слова. Стандартные тексты. Стандарные диалоги. Стандартные важные разговоры.
Мы стали ужасно стандартны, замечаешь? У нас «как ты?» теперь стандартно означает «живы?» У нас «ну шо там?» — это «держитесь?», а «та *бать!» — это «та держимся». Держатся, конечно, наши ж.
Обычные разговоры сведены к весу, количеству и номенклатуре, и к «бережи себе та своїх». Иногда — к виду, типу и классу применяемого боеприпаса, да святится ленд-лиз во веки веков, и вечному копу, бо зброя зброей, а копати тре. Про коп, кстати, нихто не говорит, он как-бы сам собой подразумевается.
Стандартность мыслей, суждений и умозаключений разливается в сигнале, вотсапе и телеге, падает черными каплями на белый фон фейсбука, шипит плохой связью и проговаривается на нарадах, больше похожих на киношные бандитские сходки. Правда в кино бандиты хуже вооружены, более прогнозируемы, а значит — менее опасны.
Сто двадцать пятое февраля отличается от двадцать четвертого только температурой, заполнившимся Киевом и бОльшими очередями за топливом, кризис которого власть обещала устранить к концу апреля. Ситуация на фронте… ситуативная. Фронт есть, вот это не может не радовать, хотя стандартно-восьмилетнее «фронт» никак не отражает ни северо-востока, ни востока, ни юга. Это другая война. Совсем другая.
Мы даже стоим — стандартно. Обнимаемся, хлопаем друг друга по спинам в пропотевших футболках, дарим друг другу ништяки и балабасы, ищем пикапы, джипы и бусы — Боже, как все стандартно, даже само слово это «стандарт» уже не отражает эту долбанную, ненавидимую и любимую реальность. Найти подсумок. Намутить патронов побольше. Про*бать мавик. Уехать на пять минут раньше.
Украина, понимаешь. Новый уровень качества ведения войны. Этот длинный февраль опишут в учебниках и преподадут в академиях. Мы, это мы задали новый золотой стандарт. Помните об этом, пожалуйста, даже когда ведете стандартные… и такие важные разговоры.